Елена Стрелкова, историк
Сергей Овсянник, юрист

Беларусь -- Россия. Несколько слов к теме "Cоюза"

История "интеграции", "сближения двух братских народов" насчитывает почти шесть лет. Политическая сторона взаимоотношений выглядит как волнообразный процесс - спад интеграционных дискуссий сменяется подъемом, т.е. оживлением интереса к обсуждению "нового этапа интеграции". Подписываются различные документы, в СМИ проводятся серьезные дебаты, появляются аналитические материалы, обсуждаются потери или одной , или другой страны от "результатов интеграции".

Характерным в последнее время является то, что эмоции лидеров двух государств становятся толчком для проведения серьезных анализов и прогнозирования будущих возможных потрясений. Но, к сожалению, за анализом эмоций, проявленных политиками, их резких слов или высказываний теряется собственно суть. Форма довлеет над содержанием. Текущая сенсационность затмевает фактическое положение вещей.

В качестве отправной точки в дальнейших рассуждениях используем несколько тезисов из подписанных документов, которые позволят нам взглянуть на ситуацию под иным углом и сделать во многом парадоксальные выводы.

23 мая 1997 года между Республикой Беларусь и Российской Федерацией был подписан Устав Союза Беларуси и России. В нем две стороны декларировали, что новый Союз "основывается на принципах суверенного равенства государств-участников Союза, демократии и уважения прав человека и гражданина...", и наметили дальнейший путь, который, очевидно, должен привести "к добровольному объединению государств ... на основе свободного волеизъявления их народов...". В Уставе также указывалось, что "правовой основой деятельности Союза является договор о Союзе Беларуси и России от 2 апреля 1997 года".(1) Подписанный в торжественной обстановке Договор особо подчеркивал, что государства-участники сохраняют "государственный суверенитет, независимость и территориальную целостность, конституцию, государственный флаг, герб и другие атрибуты государственности" . (2)

Сначала остановимся на закрепленном в Уставе Союза утверждении, что новый Союз будет основан на "принципах суверенного равенства государств...". (3) Попробуем проследить исторический аспект "равенства", обратив внимание на не совсем давние времена.

Декларация о государственном суверенитете Беларуси была принята еще до развала Советского Союза, 27 июля 1990 года. Спустя год, сразу после неудавшегося московского путча, был утвержден Закон о полной политической и экономической самостоятельности страны, а несколько позднее были приняты национальные атрибуты государственности - герб ("Погоня") и флаг (бело-красно-белый). 8 декабря 1991 года главы Беларуси, Украины и России подписали соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ). В этом соглашении, как и в последнем союзном договоре, подчеркивалось, что государства будут строить свои взаимоотношения "на основе взаимного признания и уважения государственного суверенитета..."(4)

Но фактом оставалось, что в Советской Белоруссии государственный аппарат не суверенизировался из-за сложившейся советской "патриархальной" традиции, своеобразной доверчивости, подчиненности высших партийных руководителей, а также вследствие того, что в последние десятилетия существования Советского Союза Беларусь была идеологическим плацдармом и выполняла роль "потемкинской деревни", демонстрируя успехи советской экономики и высокий уровень жизни. БССР была также "кузницей кадров" для ЦК КПСС.

К концу 1991 года можно было наблюдать процесс трансформации союзного аппарата в российский. Михаил Горбачев вспоминает, что именно эта проблема была одной из главных и сложных при передаче власти Борису Ельцину. (5) Белорусские партийные и советские функционеры, составлявшие большинство белорусского Верховного Совета, испугавшись возможного наступления демократии, поспешили создать ее видимость - выдвинули Станислава Шушкевича на пост председателя Верховного Совета. Деятельность компартии БССР на короткий период была приостановлена. Однако это не изменило сути государственного устройства: интеллигентный профессор-демократ С. Шушкевич и несколько десятков человек оппозиции в высшем законодательном органе Беларуси не имели реальной возможности влиять на политику в государстве. Принимаемые Верховным Советом нормативные акты не затрагивали экономических интересов группировок, находящихся у власти. Собственно власть, в суверенной Республике Беларусь, оказалась в руках Совета Министров, который выполнял основную хозяйственно-распорядительную функцию в государстве. Интересно, что сохранивший свое название Комитет государственной безопасности находился в подчинении не Правительства, а Верховного Совета - в белорусских реалиях структуры аморфной, к тому же с Председателем , оппозиционным подавляющему большинству.

Республика Беларусь так и осталась законсервированным осколком Советского Союза. Политические преобразования в 1991 году завершились переименованием БССР в РБ. Правительство и законодательный орган остались советскими, и партийно-хозяйственная номенклатура продолжала ощущать себя советской. Фактически власть осталась в руках тех же людей, которые продолжали контролировать и все механизмы выборов, отшлифованные за время существования советского государства, и собственность. По сути, используя традиционные способы назначения на государственные посты, келейно оценивая претендента на любой административный пост или "выборную должность", они руководствовались интересами группы, клана, а не государства. По-прежнему смотрели на Москву, принимая российскую власть за власть союзного Центра и вышестоящего начальства. Тем более, что персоналии во многом сохранились.

Такое состояние привело к тому, что белорусское Правительство полностью игнорировало экономические интересы молодого государства Республика Беларусь. Вместо проведения государственной политики правительственные чиновники, прикрываясь тезисом о необходимости "восстановления" (или сохранения) хозяйственных связей, руководствуясь уже межгосударственными договорами, стимулировали поставку с государственных предприятий Беларуси в Российскую Федерацию огромного количества товаров (тракторов "Беларусь", автомобилей МАЗ, калийных и азотных удобрений, телевизоров "Горизонт", холодильников "Минск" и т.п.) без серьезных гарантий оплаты. Российские коммерциализированные компании за полученные товары не платили. К ноябрю 1992 года оказалось, что вследствие этого белорусская казна лишилась всей наличности в российских рублях. Объём поставленных, но не оплаченных товаров всего за несколько месяцев 1992 года был эквивалентен годовой заработной плате всех жителей Республики и равнялся 100 миллиардам рублей. (6) Одновременно "щедрый" российский Центральный банк выделял кредиты "не умеющему" торговать и не имеющему российских рублей белорусскому Правительству под государственные гарантии на покупку нефти, газа, сырья. Российское реформаторское Правительство обещало оказать помощь во взыскании долгов. Обещания, в подавляющем большинстве случаeв, остались невыполненными. В то же самое время в массовое сознание внедрялся миф, что Беларусь может выжить только благодаря "братской России", а экономический кризис - итог развала Союза.

Постепенно стали стандартными заявления о разорванных связях и необходимости интегрироваться. "Нам нужно учиться бережно строить свои взаимоотношения со всеми государствами СНГ, особенно с Россией, поскольку у нас с ней более объемные, самые развернутые экономические и другие связи," - объясняли чиновники. (7)

Белорусская номенклатура опасалась конкуренции с набирающими мощь политико-экономическими группировками в России, но активно использовала момент для построения "аппаратного рынка", сочетавшего традиционную советскую систему управления, государственную собственность и новые "рыночные" возможности для государственных чиновников. Обнаружив, что отсутствует привычный контроль Центра, они занялись выгодной для себя приватизацией, делали свой бизнес через подставных лиц и свои компании, создав систему льгот для "своих" и налоговый пресс, сочетающийся с чиновничьим произволом и уголовным контролем, для всех остальных. (8)

Подобный "рынок" быстро развращал оставшийся советским государственный аппарат. Прошло совсем немного времени, и белорусское общество стало воспринимать, в целом, всю систему государственной власти как единый коррумпированный организм. Одновременно с этим росло влияние правоохранительных органов и специальных служб. И вследствие того, что они обладали оперативной текущей информацией об истинном положении вещей в экономике и о степени коррумпированности государственного аппарата, эти органы и службы стали играть политическую роль. Пропагандистская акция борьбы с коррупцией, начатая еще в 1992 году, странным образом не затрагивала межгосударственных отношений с Россией, хотя основные экономические потери Беларусь понесла как раз на восточном направлении. Зато, с подачи правоохранительных органов и специальных служб, была приостановлена приватизация и за первые несколько лет независимости уволено более половины директоров крупных предприятий. (9)

В конце 1993 года в своем последнем программном выступлении в должности Председателя Верховного Совета Станислав Шушкевич обратил внимание на то, что "... стартовые условия для проведения реформ в Беларуси были не хуже, а может быть и лучше, чем у других... . Отсчет времени реформ Беларусь должна начать от 13 октября 1990 года, когда Верховный Совет принял правительственную программу перехода к рыночной экономике и было объявлено, что мы строим национальную САМОСТОЯТЕЛЬНУЮ ( выделено С. Шушкевичем - прим.авт.) экономику. Прошло почти четыре года: то же Правительство, тот же Верховный Совет - и ни одна из целей не достигнута. Почему же так получилось, кто несет ответственность?" (10) Ответ на этот вопрос С. Шушкевич дал в том же докладе: "Правительство не решилось идти к рынку и до последнего момента направляло все усилия на "восстановление нарушенных связей", имея в виду преимущественно нехозяйственные." Он привел следующий пример: "Мысль была хорошая: получить почти на 1,8 миллиарда долларов ресурсов, поставив в Россию на такую же сумму автомобилей, тракторов, мяса. Но, как реализовано? Наши предприятия дали товары на клиринг, а денег этих не имеют и подрубается эта промышленность. И директора заводов ну просто плачут, говорят: тяжело работать в таких условиях. Кроме того, для покрытия потерь государства по клиринговым операциям в бюджете планируется 125 миллиардов рублей". (11)

Станислав Шушкевич был практически одинок в своем стремлении отстаивать интересы государства, так как стремился показать конкретные факты в белорусско-российских экономических взаимоотношениях. Вероятно, за это и за критику Правительства в проведении псевдорыночных преобразований он был смещен с поста Председателя Верховного Совета подавляющим большинством голосов, а, следовательно, перестал быть главой государства Беларусь, оставаясь обычным депутатом.

В средствах массовой информации практически не обсуждалась тема поставок в Российскую Федерацию белорусских товаров и потерь, связанных с ними, зато активно проводилась антикоррупционная кампания, в которой слово предоставлялось высокопоставленным чиновникам правоохранительных органов и специальных служб. Эффект разорвавшейся бомбы произвело выступление депутата Александра Лукашенко с антикоррупционным докладом, который явился итогом деятельности Временной парламентской комиссии, созданной в июле 1993 года для изучения деятельности коммерческих структур, действующих при республиканских и местных органах власти и управления. Выступление председателя комиссии А. Лукашенко больше напоминало откровенную политическую кампанию, как, впрочем, и все предыдущие "антикоррупционные действия". Нельзя было не заметить, что это выступление широко освещалось как государственными, так и независимыми СМИ. Пожалуй, более удачной рекламной кампании невозможно было и придумать. Образно говоря, А. Лукашенко вошел в каждый дом и стал известен как главный и единственный "борец с коррупцией", причем даже те граждане, которые не интересовались политикой, все равно услышали об Александре Григорьевиче Лукашенко из распространявшихся с молниеносной скоростью слухов. В докладе ни слова не говорилось о неоплаченных поставках в Россию. Возможно, это была одна из причин, почему А. Лукашенко серьезно доверяли. Сам он вспоминал: "Меня поддержали профессионалы. Из прокуратуры, КГБ, МВД. В комиссии по борьбе с коррупцией эти люди увидели отдушину. Они снабжали меня материалами масштабных проверок, которые были прежде положены под сукно...". (12)

Белорусское Правительство тогда ожидало, что вот-вот "будет" российский рубль и бремя ответственности переместится из Минска в Москву. Тем более, что подписывались соглашения, в которых совершенно определенно указывалось: "Руководители правительства Российской Федерации и Республики Беларусь заявляют, что необходимая подготовительная работа для реального объединения денежной системы Республики Беларусь с денежной системой Российской Федерации практически завершена". (13) В понимании белорусских чиновников "единое рублевое пространство" должно было дать возможность, сохранив значительную часть "независимости", получить прямой доступ к российскому сырью.

Объединению денежных систем не суждено было произойти. 10 июля 1994 г. Президентом Беларуси стал Александр Лукашенко, которого не нужно было даже соблазнять российским рублем. Старший офицер МВД М. Сазонов, входивший в инициативную группу А. Лукашенко на президентских выборах, на вопрос: "В чем соль убедительной победы?" откровенно ответил: "Прежде всего в том, что мы отправили около 20 тысяч своих наблюдателей на областные и районные избирательные участки". (14) Такое количество "наблюдателей" под руководством офицеров-оперативников МВД и КГБ, безусловно, способствовало одержанию победы, тем более, что в Беларуси так и не была фактически изменена система обеспечения выборов, особенно в районах, отдаленных от крупных городов, и которая еще несколько лет назад позволяла с уверенностью получать 99.9% голосов избирателей.

Первый белорусский президент выразил благодарность Правительству за то, что его члены "много пытались сделать, работали, но из-за ряда объективных причин не смогли сделать то, что хотели". Он также пообещал: "Все, что было до 10 июля (имелось в виду - до президентских выборов - прим.авт.), ушло в небытие". (15) Так и произошло. Никто не ответил за разорение независимого государства Беларусь. Более того, подобная политика была продолжена и приобрела новые черты. К примеру, в одном из первых президентских указов решалось, что "из тех 150 компаний и фирм, которые поставляли нефть в республику в прошлом году, работать на рынке в 1995-м будет позволено тем, кто зарекомендовал себя надежным партнером, имеет непосредственный доступ к российскому сырью и возможность доставлять его в Беларусь". (16) Таких оказалось только несколько, и приоритет был отдан крупнейшим российским.

6 января 1995 года в Минске было подписано соглашение "О Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь". Таможенный союз дал о себе знать быстро. И без того находящиеся в перманентном кризисе белорусские предприятия в силу согласованной с Россией таможенной политики - установление российских пошлин на поступающие в Беларусь из-за пределов единого таможенного пространства сырье и комплектующие - оказались в плачевном состоянии и стали терять даже российский рынок. Беларусь не зря называлась "сборочным цехом" - большинство предприятий в последние годы советской власти были модернизированы, оснащены хорошим оборудованием и выпускали конкурентоспособные товары даже на внешнем рынке. Среди них были: ПО "Горизонт", Минский завод холодильников, ПО "Азот", Жлобинский металлургический комбинат, ПО "Белвар", продукция которых была известна в Европе, Японии, Юго-Восточной Азии. Реализация этих товаров являлась одной из доходных статей бюджета в получении валюты.

Специалисты белорусских предприятий забили тревогу: "Если судить по таможенной политике нашего правительства, то похоже, что оно не отдает себе отчета ни в целях, ни в результатах своих действий. С одной стороны, провозглашается намерение "запустить заводы", с другой - вводятся жесткие тарифные ограничения на импорт средств и предметов производства, жизненно необходимых для тех же заводов. "Перекрыв кислород" своим предприятиям, создают благоприятные условия для проникновения дешевой продукции конкурентов через единое таможенное пространство".(17)

21 февраля того же года Борис Ельцин и Александр Лукашенко подписали Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между РФ и Республикой Беларусь сроком на десять лет. "Мы намерены остаться в сфере политического влияния России", - такими словами приветствовал президент независимого государства Беларусь прилетевшего в Минск российского коллегу.(18) Интересно в этой связи вспомнить, что побывавший в Минске незадолго до визита Б. Ельцина министр иностранных дел России Козырев подчеркнул, что "движение к собиранию, а не к растаскиванию государств уже началось".(19) В начале 1995 года был подписан также договор "О совместных усилиях по охране государственной границы Белоруссии". Этим договором решалось охранять белорусскую границу со странами Балтии силами российских войск. Б. Ельцин по этому поводу сказал: "Границы СНГ - это ведь и границы России".(20)

В Беларуси постепенно складывалась такая система взаимоотношений внутри государственной власти, что любая информация, касающаяся экономических взаимоотношений с Россией, на официальном уровне подавалась чрезвычайно дозировано, так что невозможно было уже понять - какие предприятия на белорусской территории являются собственно белорусскими, а в отношении каких уже принято решение о передаче их российским финансово-промышленным группам. Только иногда в СМИ появлялись сведения о свершившихся действиях. Например, газета "Белорусский рынок" в марте 1996 года сообщила, что "правительство РБ практически передало компаниям "ЛУКойл" и "ЮКОС" контрольный пакет акций ПО "Нафтан" (бывший Новополоцкий НПЗ) - крупнейшего нефтеперерабатывающего завода в республике".(21)

Необходимо отметить, что за все годы независимости власти Беларуси не способствовали появлению крупных НАЦИОНАЛЬНЫХ промышленных, финансовых, банковских структур. Напротив, лоббировались интересы крупного полугосударственного российского капитала. Причем это было так очевидно, что даже руководители предприятий военно-промышленного комплекса отмечали финансовое давление России. Например, председатель правления АО "Ритм," профессор, д. э. н. Владимир Драчёв пришел к заключению: "Российско-белорусский капитал (термин "компрадорский" предпочтительнее, но он не традиционен для белорусских экономистов) рассматривает Беларусь лишь как выгодное для себя поле деятельности. Интересы республики "компрадорскому" капиталу в принципе чужды".(22) Недоумение по поводу привязки исключительно к российскому сырью пробовали высказывать и белорусские нефтепромышленники. В конце 1995 года генеральный директор государственного ПО "Беларусьнефть" Василий Мосейков заметил, что "Беларусь сегодня слишком зависима от поставок нефти одним государством, что альтернативные коллекторы не нужны Беларуси только в случае, если Беларусь будет в составе России. При условии же сохранения самостоятельности республики целесообразно рассматривать "несколько альтернативных вариантов".(23)

Призывы беспокоиться о благосостоянии Республики Беларусь и хотя бы стать на путь создания НАЦИОНАЛЬНОГО госкапитализма не находили оклика у президентской власти. Казалось, что ее беспокоят только интересы соседей.

Первый официальный визит президента Беларуси Александра Лукашенко в Москву состоялся 27-28 февраля 1996 года. 2 апреля 1996 года в Москве президент РФ Борис Ельцин и Александр Лукашенко подписали Договор об образовании Сообщества России и Беларуси. Стороны решили образовать "глубоко интегрированное политически и экономически Сообщество в целях объединения материального и интеллектуального потенциалов своих государств для подъема экономики, создания равных условий повышения уровня жизни народов и духовного развития личности".(24) В честь этого состоялась праздничная церемония, на которой глава белорусского государства, выпив рюмку водки, произнес тост "за русского человека... и белоруса".(25)

В белорусско-российских отношениях на протяжении довольно долгого времени наблюдалось две тенденции. Одна, видимая, - подписание и ратификация различных договоров, соглашений, которые, как правило, не соблюдались, но имели большой политический резонанс. Другая, невидимая, - нигде не зафиксированные результаты встреч "за закрытыми дверями" политиков различных уровней, консультантов, экспертов, в результате которых принимались решения о поставках товаров, кредитовании и пр. О существовании теневых тенденций свидетельствовали случайно озвученные действия. Например, белорусский вице-премьер В. Кокарев, говоря про подписанное заявление о взаимном прощении долгов России и Беларуси, сообщил: "Схема проста . Одно государство было должно другому. Теперь подписан документ, получивший название "нулевой вариант", и долгов не стало".(26) Как же выглядела "простая схема", сколько, кому и кто простил - так и осталось загадкой.

22 июня 1997 г., между двумя турами президентских выборов в России, президент Российской Федерации Борис Ельцин посетил Брест. На встрече, посвященной 55-ой годовщине с начала Великой Отечественной войны, он упрекнул белорусского лидера следующим образом: "Если мы будем разными скоростями идти по реформе, то мы никакой интеграции не будем иметь".(27) На что Александр Лукашенко заявил: "Мы отказались от всеобщего реформирования, акционирования, приватизации. На "точечное" перевели свое внимание".(28) В условиях Беларуси это означало, что в вопросах реформирования собственности интересы российских групп будут соблюдены - реформы собственности в интересах белорусского общества не произойдет.

13 января 1997 года президент России Борис Ельцин в послании к президенту Беларуси Александру Лукашенко выдвинул идею о возможном референдуме по вопросу объединения двух государств. В этот же день Александр Лукашенко поддержал предложение Бориса Ельцина. Развернулась очередная интеграционная кампания. 7 марта 1997 года два президента подписывают совместное заявление, "охватывающее весь комплекс двусторонних отношений". 31 марта Борис Ельцин одобрил проект Договора о Союзе между Россией и Беларусью.

В ходе обсуждения очередного интеграционного действа, всевозможных споров и сомнений по поводу того, какой из сторон союз между Беларусью и Россией выгоден, а какой нет, появилась масса интересной информации. Оказалось, что среди российских политиков практически нет противников "интеграции" с Республикой Беларусь. Варьируются только способ и сроки "сближения", а также оценка выгод России. Ошибочно представлять, что так называемые "молодые российские реформаторы" выступают против интеграции России и Беларуси. Скорее "против" касалось лишь формы подписываемых документов. Достаточно серьезная российская газета "Коммерсант-daily" сообщила, что 3 марта "глава президентской администрации Анатолий Чубайс подписал распоряжение о создании рабочей группы по разработке проекта союзного договора между Россией и Белоруссией". Кроме того, как сообщила газета, "Чубайс вообще считает ненужным брать на себя какие-либо твердые правовые обязательства перед Белоруссией".(29)

Лидер партии Демократический выбор России Егор Гайдар в интервью журналу "Итоги" заявил: "... если бы Белоруссия захотела войти в состав России на правах автономии, я был бы только "за". Главное, чтобы при этом не ломалось наше конституционное пространство. Конечно, это некоторая дополнительная нагрузка - реформы там почти не идут. Уровень жизни ниже. Но мы бы с ней справились. Не надо забывать, что в этой проблеме присутствует серьезный этнический фактор - все-таки наши народы очень близки. Представьте себе, что по какому-то дикому капризу Сталин взял и выделил Архангельскую область в отдельную республику. Что ж, мы теперь не приняли бы ее обратно: мол, ребята, простите, у нас самих денег мало?".(30)

Российское общественное объединение "Яблоко", руководителем которого является Григорий Явлинский, разработало свой, АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ проект договора о Союзе Беларуси и России, который получил высокую оценку администрации президента Республики Беларусь. Григорию Явлинскому даже было адресовано по этому поводу письмо, подписанное главой Администрации президента Республики Беларусь М. Мясниковичем. "Искренне признательны Вам за стремление к продвижению интеграции между Беларусью и Россией, к сближению наших братских народов", - говорилось в письме. Далее разъяснялось, почему белорусская сторона не может согласиться с предложенным вариантом Договора: "Считаем абсолютно неприемлемым положения, согласно которым при принятии решений в одном из органов Союза голоса распределяются, как Вы предлагаете, пропорционально взносу в золотой запас и валютный резерв Банковского Союза (статья 17 Вашего проекта). По нашему твердому убеждению, интеграция двух государств возможна во всех без исключения областях при условии равноправия обоих государств, что может быть достигнуто лишь при использовании принципа "одно государство - один голос".(31) Видимо, чтобы подчеркнуть, что российское "Яблоко" всерьез относится к интеграции с Беларусью, Григорий Явлинский прибыл на Учредительный съезд белорусского "Яблока".

Подписание Договора и обсуждение Устава Союза Беларуси и России имели большой резонанс в средствах массовой информации обеих стран. Правительственная "Российская газета", как и официальные СМИ Беларуси, вела постоянную рубрику о "всенародном обсуждении" Устава Союза двух государств. Действовали советы, рабочие группы. Первый канал российского телевидения (ОРТ) вел прямую пропаганду, используя мультипликационный рекламный ролик. В нем как бы глазами ребенка показывалось, как мама с папой, разругавшись, разделили дом, установили границу, что принесло им горе. Когда же граница исчезла, они зажили счастливо вновь, дети радовались, а на небе сияло солнце. Для пропаганды использовалась также бывшая советская и современная российская эстрада - звучали песни со словами: "Через сердце прошла граница" и т.п.

Парадоксально, но истинный смысл всех этих действий вокруг Договора, Устава, Союза в большей мере подверг сомнению белорусский президент Александр Лукашенко. Прилетев для подписания Устава в Москву 22 мая 1997 года, он сообщил о своем визите следующее: "Почему Лукашенко приехал в Москву? Для того, чтобы де-юре оформить то, что происходит и произошло давно де-факто".(32) Что же имел в виду белорусский президент? Ответ можно найти в его интервью, опубликованном в газете "Советская Россия", в котором он разъяснял: "Нас постоянно упрекают, что мы что-то должны России. Нам Россия за прошлый год должна около 800 миллионов долларов".(33) Откуда взялась эта цифра? Оказывается, в военной области, по словам командующего противовоздушной обороны Беларуси, интеграция с Россией уже давно произошла. "Наши системы взаимосвязаны, мы не порвали ни одной информационной линии, сохранив ее вплоть до звена "рота-батальон" РТВ ЗРВ. Неся совместное боевое дежурство, мы помогаем друг другу информацией, анализируем свои действия при возникновении внештатных ситуаций".(34) Еще 6 января 1995 года в Минске премьеры России и Беларуси подписали пакет документов, среди которых было два по военно-техническому сотрудничеству. В них оговаривался порядок использования и содержания российских военных объектов на территории Беларуси (в Барановичах и Вилейке), а также юрисдикция взаимных прав помощи по делам связанным с пребыванием российских военных формирований из состава стратегических сил в Беларуси. Белорусская сторона передала России военные базы сроком на 25 лет. И хотя положение о едином военно-стратегическом пространстве не было подписано, сегодня очевидно, если судить по заявлению командующего ПВО Беларуси, что оно существует. Тогда московская газета "Коммерсант-daily" иронично отмечала: "Предприимчивые белорусы, давно ожидающие от Москвы экономического содействия, поставили условия: все подписанные документы действуют только в пакете".(35) Минск рассчитывал на получение экономической помощи в обмен на траты в военной области.

На содержание ПВО Беларусь ежегодно тратит 600 млн. долларов. Около 200 млн. долларов в год уходит на станцию связи с надводными и подводными кораблями в Вилейке (а такая станция не одна). Около 70 млн. долларов тратится на содержание пограничных войск. По сообщению заместителя командующего ПВО Беларуси: "Общая сумма расходов на оборону из бюджета зашкаливает за 1 млрд. долларов".(36) Очевидно, что маленькой Беларуси не нужны столь значительные военные расходы. Заместитель председателя правительства РФ В. Серов, говоря о стратегических национальных интересах России, сообщил: "Неужели противники Союза хотят перенести рубеж под Смоленск и знают, где взять средства на обустройство российско-белорусской границы, каждый километр которой обойдется в 3-4 млрд. рублей, а их, этих километров, 1239?! Строительство собственной системы ПВО и ПРО под Смоленском обошлось бы России минимум в 2 млрд. долларов".(37) Самое удивительное, что Беларусь несет все расходы сама. Как пожаловался командующий ПВО Беларуси В. Костенко: "Мы несем расходы в одиночку". Кроме того, по словам генерала, Беларусь еще вынуждена платить "бешеную плату" российским заводам за поставленную технику.(38) И это еще не все. 17 марта 1997 года президент Лукашенко подписал Декрет "О предоставлении налоговых льгот юридическим лицам Республики Беларусь, производящим продукцию военного назначения в интересах объединенной системы противовоздушной обороны государств-участников Содружества Независимых Государств", в соответствии с которым белорусский бюджет лишается платежей (налога на добавленную стоимость и налога на прибыль), которые могли поступить в государственную казну после реализации продукции, выполненных работ и оказанных услуг в области военного производства.(39) По словам заместителя председателя правительства РФ В. Серова, Беларусь выгодна и с точки зрения надежных (а к тому же еще и бесплатных) транспортных коридоров в Европу, скоростной магистрали Москва-Минск-Варшава-Берлин, линии электропередачи в Центральную Европу, а также дешевых газопроводов и нефтепроводов. По его же заявлению: "... единое таможенное пространство с Белоруссией уже сегодня увеличивает поступления в нашу казну", что "за два года позволило пополнить таможенные платежи в российский бюджет по оценкам Государственного таможенного комитета в размере полутора миллиардов долларов".(40)

Из "закрытого" доклада Совета по внешней и оборонной политике Российской Федерации, получившего название: "Российско-белорусский Союз: выгоды фундаментальны, негативные последствия минимальны", можно было узнать дополнительную информацию о выгодах, как нам кажется, совсем не для Беларуси: "Военное производство Белоруссии почти полностью подчинено кооперации с российским оборонным комплексом. 180 российских оборонных предприятий поддерживает контакты со 120 заводами белорусского ВПК. Многие белорусские заводы, обладающие уникальными производственными базами и высокими технологиями, продолжают оставаться монополистами в рамках СНГ. В Белоруссии имеются 15 НИИ, проводящих военные разработки, из них три института специализируются на работах в области электроники".(41) Добавим, что удельный вес поставок из Республики Беларусь в оборонном заказе Российской Федерации составляет 15%. Причем это высокотехнологичная продукция: пилотажные системы и авиа навигационные приборы, средства спутниковой и космической связи, большегрузные специальные колесные и гусеничные шасси, прицепы для мобильных ракетных стратегических и оперативно-тактических комплексов.(42) Тем более, что платить за это надо в несколько раз меньше и не сразу, а можно и вообще не платить, согласно уже сложившейся практике, и списать долги "по нулевому варианту" за нефть или газ. Примечательно, что белорусские власти также в основном говорят о выгодах российской стороны. Например, глава администрации президента М. Мясникович, доказывая полезность интеграции, аргументов в пользу Беларуси не нашел.(43)

Сохранилась и практика поставок белорусских товаров и продукции без оплаты в Россию. Например, с одного только Белорусского металлургического завода около 30% продукции уходит в Россию, и хотя предприятие покрывает 70% потребностей последней в металлокорде для шинной промышленности, "... при расчетах с покупателями из СНГ практически исключены деньги" (по словам экономического директора). Каковы же аргументы? Оказывается, нельзя "уйти с такого рынка, потому что там нет сейчас наличных денег, и подарить его зарубежным конкурентам".(44) Подобные доводы нелогичны, но, к сожалению, именно она навязывается белорусским предприятиям интеграционными соглашениями.

Республика Беларусь стала своеобразным "налоговым раем" для узкого круга коммерческих компаний. Через территорию Республики на единую таможенную территорию Беларуси и России поставляется огромное количество товаров без уплаты таможенных пошлин и налогов. Разрешения на льготный ввоз выдаются государственными структурами Беларуси. Как заявил белорусский президент, он лично подписал документы, позволяющие ввезти товары на суммы в миллиарды долларов.(45) По заявлениям российской стороны, потери российского бюджета только от поставок алкоголя и табака в 1996 году, по разным оценкам, составляют от 6 до 7 трлн. российских рублей.(46) Однако представляется сомнительным, что белорусский президент смог бы организовать самостоятельную поставку на жестко криминализированный российский рынок столь огромного количества подакцизных товаров, контрабандных с официальной точки зрения российской стороны, если бы эти поставки не вписывались в уже созданные схемы и не были поддержаны на уровне первых лиц российского государства (по аналогии с деятельностью Российского Фонда Спорта).

Трезвый взгляд на реальное положение вещей в политико-экономической сфере взаимоотношений России и Беларуси позволяет усомниться в том, что "принципы суверенного равенства государств...", декларируемые в Уставе Союза России и Беларуси, действительно могут соблюдаться. Суть нынешней белорусской государственности наиболее емко отражена в современных государственных символах Республики Беларусь - флаге и гербе, которые отличаются от "государственной" символики Советской Белоруссии в составе СССР только отсутствием серпа и молота.

На примере Беларуси можно проследить осуществление колониальной политики, причем в том виде, в котором она описывалась в советской политэкономической науке. В энциклопедии по политической экономии, изданной в Москве в 1975 году, указывалось следующее: "Политические и юридические формы отношений между колониями и империалистическим государством могут быть разными: от сохранения более или менее полной государственной независимости эксплуатируемой страны через различные промежуточные формы зависимости до полного политического подчинения метрополии".(47) К нынешней Беларуси, согласно существовавшей концепции, подходит "замаскированная форма колониального порабощения" - протекторат, "форма, при которой внешне сохраняется самостоятельная государственность с присущими ей органами власти и управления, но фактически вся внутренняя и внешняя политика страны направляется империалистическим государством".(48) В подобной ситуации белорусский президент всего лишь наместник метрополии. А любые "суверенные" проявления со стороны официальных белорусских властей укладываются в общую стратегию далеко не равноправных взаимоотношений.

Хотелось бы обратить внимание на последний инцидент, связанный с задержанием корреспондентов ОРТ и заключением под стражу на 72 дня Павла Шеремета. Напомним некоторые факты и позволим себе сделать исключительно субъективные выводы. 11 марта 1997 года на состоявшейся 3-ей сессии Парламентского собрания Сообщества Беларуси и России А. Лукашенко выступил с докладом. Говоря об успешной реализации Таможенного союза, он привлек внимание к проблеме совместной границы Сообщества: "К большому сожалению, в прошедшем году вопрос финансирования обустройства и оборудования границы Беларуси с Литвой и Латвией решить не удалось". Он также настаивал: "В 1997 году совместно завершить обустройство и оборудование белорусского участка внешней границы Сообщества с Литвой, Латвией и Украиной".(49) Как видим, белорусский президент не меньше Москвы беспокоился о судьбе российской границы. То есть еще задолго до визита корреспондентов ОРТ на границу белорусские власти пытались напомнить России о соблюдении договоренностей 1995 года. В чем же разница между стараниями первой программы российского телевидения, ретрансляции которого полностью субсидируются белорусской стороной, как, впрочем, и остальных российских каналов, и стараниями белорусского диктатора, если стороны беспокоит одна и та же проблема? Ответ на этот вопрос был дан Павлом Шереметом после двух с половиной месяцев, проведенных в ужасных условиях белорусской тюрьмы: "Я благодарен Ельцину за то, что он защитил мои права, права конкретного человека. Я не знаю положения в России, может быть, социально-политическая ситуация там действительно непростая. Но в моей личной ситуации ничего, кроме слов благодарности, я сказать не могу". (50) Инцидент смог показать, что есть демократическая Россия, способная навести порядок в своем доминионе. Вряд ли порядок будет наводиться в пользу независимости Беларуси, хотя бы потому что многоуровневые манипуляции и провокации становятся смыслом политики в белорусско-российских отношениях. Станислав Шушкевич о сути этих отношений сказал следующее: "То безобразие, которое происходит сегодня в Беларуси, возможно лишь потому, что Россия навязала нам абсолютно недемократический способ государственного устройства. Ей стыдно это признать, и она делает вид, что ничего не произошло".(51)

Итак, любые рассуждения о Союзе в данный момент не имеют под собой никаких оснований, если под Союзом имеется в виду образование с декларируемым принципом "суверенного равенства государств-участников". Налицо отсутствие суверенного равенства. Беларусь является государственным образованием, полностью зависящим от политических влияний со стороны российских властей. Зависимость проявляется не дотированием (вопреки расхожему мнению) белорусского государства и белорусской экономики со стороны России, а наоборот, выкачиванием из Беларуси материально-технических ресурсов, товаров, фактической оплатой Беларусью российских военных расходов на белорусской территории.

За счет чего Россия удерживает Беларусь в сфере своего полного контроля? Вероятно, за счет того, что контролирует белорусские политические элиты, держа их в состоянии региональных и не позволяя им развиться в государственные. Свидетельством этому является и фактическое спонсорство российской экономики со стороны Беларуси, и отсутствие в Беларуси национального бизнеса, и хотя бы попыток чиновничества превратиться в национальную олигархию, и "интегрированность" белорусской армии с российской (по сути отсутствие дезинтеграции единого стратегического пространства, как это было еще во времена СССР), и отсутствие государственнического ядра во властных структурах, которое могло бы отстаивать собственно белорусские интересы. Все структуры, призванные обеспечивать ГОСУДАРСТВЕННУЮ БЕЗОПАСНОСТЬ на территории Беларуси, фактически остались союзными. Есть большие сомнения, что работа аналитических институтов, собирающих особо важную государственную информацию, проводится в интересах суверенной Беларуси, а не соседнего государства. И разведка, и контрразведка, и другие структуры, занимающиеся сбором и анализом информации, органично интегрированы с аналогичными структурами Российской Федерации.

Учитывая, каким образом разыгрывается интеграционнная карта и проводятся "союзные" действа, можно сделать вывод, что для большинства игроков на политической сцене в России экстенсивный, имперский путь развития остается приемлемым и желанным (характерно, что этот путь направлен не только вовне, но и внутрь - значительная часть населения страны, имеющей огромные богатства, влачит жалкое существование). Причем если одних, как, скажем, Г. Зюганова, удовлетворило бы только документальное закрепление имперских устремлений, то других, как, к примеру, А. Чубайса , вполне может устроить и имеющаяся форма взаимоотношений, без оговоренных обязательств, но с вполне осязаемыми экономическими и геополитическими выгодами. Именно отношение к Беларуси, не меньше чем "чеченская" война, будет свидетельствовать о том, что такое нынешняя российская демократия, и покажет, станет ли переходный период в России переходным к цивилизованному государству или это будет путь от советской империи к национал-большевистской.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Устав Союза Беларуси и России. Рэспублiка, 27.05.1997.
2. Договор о Союзе Беларуси и России. Российская газета, 03.04. 1997.
3. Устав Союза Беларуси и России. Рэспублiка, 27.05.1997.
4. Соглашение о создании Содружества Независимых Государств. Советская Белоруссия, 11.12.1991.
5. К чему привел конституционный путь? Интервью с М.Горбачевым. Советская Белоруссия, 09.01.1997.
6. Богданкевич С. Мы не умеем продавать. Мы умеем поставлять... Рэспублiка, 10.11.1992.
7. Кебич В. Доклад на сессии Верховного Совета РБ. Рэспублiка, 22.10.1992.
8. САЕВ-анализ. Беларусь - народ в тени "крыши". Вариант неполитического анализа. Белорусская газета, 23.09.1996.
9. Там же.
10. Шушкевич С. Доклад на сессии Верховного Совета РБ. Звязда, 13.11.1993.
11. Там же.
12. Казинцев А. Объединитель. Три дня в Беларуси, или портрет героя на фоне схватки. Белорусская мысль, №8, 1996, с.12.
13. Заява кiраунiкоу Урадау Расiйскай Федэрацыi i Рэспублiкi Беларусь аб маючым адбыцца аб"яднаннi грашовай сiстэмы Рэспублiкi з грашовай сiстэмай Расiйскай Федэрацыi. Народная газета, 11.01.1994.
14. Народная газета, 12.07.1994.
15. Лукашенко А. Выступление на сессии Верховного Совета РБ. Народная газета, 22.07.1993.
16. Советская Белоруссия, 19.01.1995.
17. Кособуко Г. Промышленность - заложница таможенной политики правительства. Белорусский рынок, №43, 1995.
18. Коммерсант-daily, №32,1995.
19. Коммерсант-daily, №12,1995.
20. Коммерсант-daily, №32,1995.
21. Белорусский рынок, №9,1996.
22. Драчёв В. Важен результат, а не процесс. Белорусский рынок, №3,1996.
23. Белорусский рынок, №47,1995.
24. Российская газета, 03.04.1.997.
25. Общественное российское телевидение, программа "Время", 02.04.1996.
26. Белорусская деловая газета, 07.03.1.996.
27. Общественное российское телевидение, программа "Время", 22.06.1996.
28. Там же.
29. Коммерсант-daily, №43,1997.
30. Итоги, 15.04.1997.
31. Общая газета, 30.04.- 07.05.1997.
32. Общественное российское телевидение, программа "Время", 22.05.1997.
33.Лукашенко А. Союз от Бреста до Владивостока. Интервью газете "Советская Россия", 13.05.1997.
34. Костенко В. Мы раньше гражданских пошли на интеграцию. Интервью Независимому военному обозрению, №15,1997.
35. Коммерсант-daily, №3,1995.
36. Российская газета, 12.05.1997.
37. Серов В. Союз России и Белоруссии. Независимая газета, 25.04.1997.
38. Костенко В. Мы раньше гражданских пошли на интеграцию. Интервью Независимому военному обозрению, №15,1997.
39. Декрет Президента Республики Беларусь №8, 17.03.1997. Советская Белоруссия, 20.03.1997.
40. Серов В. Союз России и Белоруссии. Независимая газета, 25.04. 1997.
41. Краткий вариант доклада Фонда "Политика", Российского института стратегических исследований, Совета по внешней и оборонной политике, обсужденный на Ассамблее СВОП 19-20 апреля 1997. НГ-сценарии, апрель-97 (приложение к Независимой газете, 29.04.1997).
42. Серов В., там же.
43. Мясникович М. Союз Беларуси и России: политические, правовые и экономические вопросы современной интеграции, - Белорусская мысль, №9, 1997, с.6.
44. Советская Белоруссия, 06.03.1997.
45. Известия, 26.07.1996.
46. Интервью В. Черномырдина программе ОРТ "Время", 16.02.97, Белорусский рынок, 27.01.1997.
47. Экономическая энциклопедия. Политическая экономия. Издательство Советская энциклопедия, Москва, 1975, с.178.
48. Там же.
49. Лукашенко А. Интеграция двух братских народов - магистральный путь развития Беларуси и России. Советская Белоруссия, 12.03.1997.
50. Известия, 09.10.1997. Интервью П. Шеремета.
51. Белорусская газета, 04.08.1997.

Варшава