Материалы заседания Круглого стола политологов: "Беларусь: конец 1980-х и 1990-х годов. Хождение по кругу или... "

Плиско М.К. Во второй половине 80-х годов большую роль в развитии демократических процессов играли неформальные, преимущественно молодежные объединения. Наиболее известной организацией историко-культурного плана являлась "Талака". Поскольку вопросы истории Беларуси не могли не соприкасаться с национальным самосознанием, деятельность "Талаки" неизбежно приобретала политический оттенок. Из неформальных организаций, объединявших русскоязычную и "национально несвядомую" часть интеллигенции и молодежи, наиболее известным был дискуссионный политклуб "Современник", который организовал и возглавлял наш коллега по Круглому столу, кандидат философских наук Кривицкий Лев Владимирович. Свою доминирующую роль в демдвижении "Талака" и "Современник" сохраняли до возникновения осенью 1988 г. оргкомитета по созданию БНФ. Что это - закономерность или случайность?

Ивашкевич В.А. Подпольное националистическое движение молодежи существовало всегда. И если поколение Позняка, Ходыки и Марочкина собиралось на кухнях, мечтало о распаде СССР и занималось изучением и охраной исторических памятников (например, художник Купава, оформляя детские книги, контрабандой протаскивал национальные герб и флаг, пририсовывая их на иллюстрациях, а цензоры, не разбираясь в этих вопросах, давали добро на выход этих книг в свет), молодые люди уже в 1980 - 81 годах в своей деятельности не ограничивались только чтением нелегальной национальной западнобелорусской литературы, которую они передавали из рук в руки и делали фотокопии, - они не только занимались охраной памятников и изучением истории, но и искали активные формы деятельности. Эта деятельность замыкалась на небольшие группки по 5 - 6 человек. Говорить о значительном влиянии на общественность можно только после легализации и образования всевозможных историко-культурных клубов. Хотя все понимали, что, говоря об истории, нельзя не говорить о политике, но все делали вид, что политика тут ни при чем. Особенно часто велись политические разговоры после окончания официальной части подобных заседаний. Естественно, обсуждались перестройка, компартия и т.п.

В 1987 г. заседания "Талаки" приобрели известность, начался приток новых людей. И все это происходило без какой-либо рекламы. "Талака" в меньшей степени была дискуссионным клубом, ее хобби было в проведении акций, различных толок, участие в реставрационных работах, экологические походы (например, по Западной Двине) и т.п. Контакт со старейшими "кухонными" подпольщиками существовал, но он был эпизодическим и не влиял на планирование деятельности "Талаки". Более того, было даже расхождение позиций. Старейшее поколение боялось выхода в массы, т.к. считало, что уличная демократия, массовый антикоммунизм поглотят национальную идею, в то время как "Талака" (и это было своеобразное нахальство) не боялась улицы.

Первой такой акцией было создание в 1983 г. Товарищества белорусской школы при "Майстроўне". Члены ТБШ начали обход квартир в Слепянке на предмет сбора подписей в поддержку перевода школ на белорусский язык обучения. К своему удивлению, они получили тотальную поддержку своего предложения. Об этом свидетельствовали цифры: "за" среди школьников - 90%, среди рабочих - 60%, технической интеллигенции - 60%. Интересно, что гуманитарная интеллигенция вся поддерживала эту идею, но подписи ставили не более 30%. Причем вопрос о переходе на белорусский язык обучения воспринимался не в практической плоскости, а как протест против существующей системы.

В 1988 г. "Талака" и возникшие в областных городах подобные ей организации провели несколько крупных акций: в Новополоцке - экологическую, в Минске - в защиту старого города и, наконец, летом 1988 - митинг в Куропатах, на котором присутствовало свыше 5 тысяч человек. Эти акции убедили старшее поколение, что русскоязычных антикоммунистов могут возглавить белорусские националисты. И тогда они согласились на предложение молодежи создать оргкомитет БНФ по образцу балтийских республик. С этого момента роль молодежных организаций стала уменьшаться.

Кривицкий Л.В. Клуб "Современник" трудно назвать чисто молодежным объединением. На заседаниях я всегда старался подчеркивать, что это объединение людей разных возрастов и профессий, в том числе профессионалов-обществоведов, журналистов, а также молодежи. Главное, что объединяло их всех - это стремление понять происходящее и найти свое место в демократических переменах. Я считаю, что клуб "Современник" сыграл достаточно весомую роль в становлении политической культуры на Беларуси. Он первым в Минске, а через приезжих - и в других городах стал открыто пропагандировать идеи западной демократии, впервые поднял вопросы о правовом государстве, правах человека, необходимости разделения властей, показал, что механизм осуществления государственной власти, который выработала западная демократия, несравнимо выше того, что из себя представляла Советская власть.

Люди, которые прошли через политклуб "Современник", оказались невосприимчивы к популизму нынешней власти. Хотя были и исключения. Это в первую очередь профессор В. Акулов, который принимал участие в дискуссиях, проводимых "Современником", и слыл человеком демократических убеждений. Интересно отметить, что нынешний советник президента, доктор экономических наук П. Капитула также принимал участие в заседаниях политклуба. Клуб имел ядро, которое составляли обществоведы, большинство из которых в настоящее время являются членами Объединенной гражданской партии. Клуб дал "путевку в жизнь" многим известным сейчас политологам, политикам и экономистам.

Бурные события 1988 г. втянули "Современник" в активную политическую жизнь. Осенью 1988 власти начали борьбу против демократического движения, стремясь не допустить образования в Беларуси Народного фронта. Можно сказать, что наш клуб внес свою лепту в образование этого движения, поскольку на одном из заседаний, проходивших в октябре 1988 г., специально рассматривался вопрос о создании в Беларуси политической структуры, подобной прибалтийским народным фронтам. Это вызвало бурную реакцию властей. Я в то время имел контакты с первым секретарем минского обкома партии А. Малофеевым, секретарем по идеологии А. Жильским. Мало кто знает, что Алексей Жильский "слетел" с должности за то, что клуб "Современник" пошел на поводу "деструктивных" сил. Но он, видимо, от этого только выиграл. Сейчас он возглавляет комитет по делам религии. В то время по отношению к нам А. Малофеев занимал довольно лояльную позицию. И, между прочим, именно он позволил сформироваться нашему клубу. Об этом тоже мало кто знает.

К ноябрю 1988 г. деятельность клуба достигла своей кульминации. После памятного заседания, где обсуждался вопрос об образовании в Беларуси Народного фронта, власти решили устроить судилище и над "Современником", и над "Талакой". Клубу для очередной дискуссии был предоставлен зал на 1500 мест. Когда мы пришли к дому Политпроса, мы увидели множество людей в зале, которых свезли сюда с предприятий города по разнарядке. Политическим десантом руководил первый секретарь горкома В. Галко. Несмотря на их уловки и массированный психологический прессинг, эта идеологическая битва, безусловно, была выиграна нами. После заседания вся пресса обрушилась на нас. Дело дошло даже до газеты "Правда", где в одной из публикаций говорилось, что я стучал кулаком по столу во время дискуссии, не давал говорить оппонентам и т.п. Мы лишились помещения, нас выбросили на улицу. После этого начался период определенного упадка клуба. Поскольку мы могли собираться только на квартирах, то и не могли обратиться к большой аудитории, вновь превратились в группу дискутирующих людей. Многие из нас в результате гонений едва не лишились работы, но уволен был только я.

Заслуга клуба "Современник" состоит в том, что у людей, которые прошли через него, сформировалось демократическое видение ситуации, они почувствовали вкус к политической деятельности. Клуб внес свою лепту в формирование в Беларуси и либеральной, и социал-демократической идеологий, а позднее - и партий. И сегодня, когда в Беларуси идет формирование квазитоталитарной модели, не потеряли свое звучание те проблемы, которые мы тогда поднимали. Я не сомневаюсь, что за идеями, которые мы пропагандировали, большое будущее. Я читаю, что Беларусь только тогда выйдет из кризиса и сможет пойти по нормальному цивилизованному пути развития, когда станет претворять в жизнь те идеи, которые мы формулировали. Сформировавшаяся тогда политическая культура не исчезла, она стала достоянием белорусской нации.

Плиско М.К. Конечно, деление неформальных организаций на молодежные и те, которые объединяли старшее и среднее поколения, носило условный характер. Мне кажется, что тем и другим была присуща определенная идеологическая незрелость, они находились на стадии эмбрионального развития и только-только приступили к усвоению западных ценностей, сочетая эту работу с практической деятельностью. Неформальное движение в Беларуси не опиралось на собственно белорусское диссидентское движение. Только во второй половине 80-х годов в Беларуси появились политики, которые начали преодолевать иллюзии, связанные с демократическим социализмом, т.е. только в конце 80-х мы начали проделывать то, что, например, Чехословакия сделала в конце 60-х после поражения "Пражской весны".

О притягательности "социализма с человеческим лицом" говорит хотя бы тот факт, что идейный руководитель клуба "Современник" пропагандировал в то время концепцию "народного социализма", а один из сегодняшних лидеров БНФ Юрий Ходыко в 1989 г. одно их своих интервью озаглавил: "Я верю в творческий потенциал социализма". Демократическое движение в Беларуси второй половины 80-х годов не смогло перешагнуть социал-демократическую стадию своего развития, и в этом состояла его ограниченность. Ценности, основанные на либеральной идеологии, были усвоены в недостаточной степени. И все же школа "Современника" не прошла бесследно. Видимо, не случайно Демократическая платформа в КПСС, сформировавшаяся в Беларуси в конце 1989 г., не болела идеями демократического социализма и стала основой для возникновения партии не социал-демократического, как это обычно происходило, а либерального направления. Я имею в виду образованную в ноябре 1990 г. Объединенную демократическую партию Беларуси.

То есть для Беларуси второй половины 80-х годов характерна была организационная и идеологическая незрелость демократического движения. Это было присуще как национально ориентированным организациям, так и организациям, которые объединяли русскоязычную часть населения.

С другой стороны, внутри КПБ не возникло достаточно сильного реформаторского крыла, которое, как это произошло в Прибалтике, сомкнувшись с неформальными политическими организациями, смогло бы приступить к демократическим преобразованиям. Думаю, что в этих особенностях как идеологического, так и организационного плана лежат причины неудач демократического движения на начальной стадии. К сожалению, в Беларуси не нашлось ни своего Л. Лукьяненко, ни своего А. Бразаускаса.

Шевцов Ю.В. В пик расцвета неформального движения в Беларуси мне пришлось много времени провести в Москве. И я хорошо помню восприятие представителей молодежных организаций во время посещения ими различных тусовок в первопрестольной. В 1986 - 87 годах это были очень активные и даже агрессивно настроенные молодые люди. Они оставляли впечатление людей дела. Одно время в Москве в среде "неформалитета" даже ходила шутка: не стоит удивляться активности белорусов, ведь сама Валерия Новодворская тоже родом оттуда. Но это продолжалось недолго. В 1988 г. как отрезало: в Москве стали появляться другие белорусы. Это были идеалисты, которые могли часами рассуждать о высоких политических материях, но при этом ничего не делать. Даже национализм молодых людей из "Талаки" был достаточно своеобразным. Хотя политическая дифференциация в Москве к этому времени значительно шагнула вперед, "талаковцы", к примеру, по-прежнему предпочитали ходить на митинги, организованные Демократическим союзом.

И еще несколько личных впечатлений, но уже относящихся к Минску. Летом 1988 г. я познакомился с Л. Кривицким, и помню, как на квартире обсуждался вопрос: идти на митинг в Куропаты или нет. В конце концов, решили идти, но при этом "пусть каждый сам решает, как ему поступить". Главное же, что вызвало споры, - что можно извлечь из этого мероприятия, и надо ли принимать участие в его организации вместе с "Талакой"? В итоге "Талака" сама организовала проведение этого митинга. Для меня это было хорошим уроком, я увидел, что решительность молодости даже при отсутствии опыта в краткосрочной перспективе может дать хороший эффект. К сожалению, эта волна неопытных (не хочу сказать глупых), но энергичных людей и сегодня осталась в политике. В этом смысле перестройка в Беларуси не закончилась.

Карбалевич В.И. Успех перестройки зависит от того, кто какие задачи ставил. Например, М.С. Горбачев хотел перестроить прежнюю коммунистическую модель на демократических началах, но эта задача не может быть решена в принципе. С другой стороны, перестройка закончилась успешно, т.к. она разрушила тоталитарную систему. Если говорить о Беларуси, то осенью 1988 г. власти попытались взять под свой контроль неформальное движение. Для достижения этой цели они пробовали заигрывать с некоторыми из них (например, клубу "Современник" было выделено помещение для проведения дискуссий). Когда компартия увидела, что ей это не удалось сделать, в ход пошел кнут: с применением спецсредств был разогнан митинг на Московском кладбище во время проведения дня поминовения предков, в СМИ появились разгромные статьи типа "Эволюция политического невежества" и "Пена на волне перестройки".

Действительно, вначале демократическое движение шло под флагом реформирования прежней системы. И когда возник вопрос о полном ее демонтаже, некоторые участники этого движения перешли в стан реакции. Хочу обратить внимание и на такой факт: мы говорим о том, что в Беларуси национальная идея была слабо развита, но в то же время именно организации, выступающие под национальным флагом, возглавили демократическое движение. Демократы из "Современника" и Демплатформы в этом плане оказались намного слабее. Видимо, почва для восприятия общедемократических ценностей оказалась еще более неподготовленной, чем для национальной идеи. Поэтому БНФ оказался во главе демдвижения. Это обусловило и его силу, и его слабость.

Шевцов Ю.В. Я думаю, кто тогда проявил больше решительности, тот и оказался впереди.

Ивашкевич В.А. Несколько замечаний по поводу того, кто ездил в Москву. Я не знаю, кого представляли приехавшие туда до 1987 г., но касательно контактов "Талаки" я могу сказать следующее. В 1987 г. московский клуб "Память" при поддержке Общества охраны памятников организовал всесоюзный слет. Приехав туда, мы увидели, что москвичи зациклены на поисках жидомасонского заговора. Нам это было неинтересно, но мы установили контакты с литовцами и латышами. С этого времени нам была малоинтересна московская тусовка, особенно их разговоры о неком новом федералистском устройстве СССР. Московские организации из-за борьбы между собой были заинтересованы в сохранении связей с нами, чтобы приподнять свою значимость в глазах конкурентов. Поэтому в 1988 - 89 годах мы получали многочисленные приглашения на всевозможные мероприятия, которые проводились тогда в Москве. И если кто и приезжал в Москву, то только для демонстрации того факта, что беларусы - это не русские националисты, и что мы ближе к литовцам и латышам, чем к России. Поэтому мы с подозрением и внутренней напряженностью относились к клубу "Современник", поскольку рассматривали его как организацию, ориентированную на московских диссидентов. Мы старались во всем опередить "Современник".

В то время националистическое движение было антикоммунистическим, но не демократическим. Такие вопросы как права человека, разделение властей нас абсолютно не интересовали, они считались промосковскими. Нас же интересовало создание национального государства. Мы ориентировались на западнобелорусскую литературу и печатные издания времен фашистской оккупации. Эта литература была просоциалистической и содержала пропаганду тоталитарной власти. Главным для нас было обсуждение тем, связанных с флагом и гербом, борьбой с коррупцией, перераспределением материальных благ, сохранением исторического наследия, проблемой Чернобыля и т.п.

1989 г. был пиком популярности Народного фронта. Согласно социологическим данным, в то время Фронт в некоторых районах Минска поддерживало около 60%. Интересно отметить, что во Фронте молодежь составила костяк исполнительной власти и в центре, и на местах. После того, как в Верховном Совете образовалась фракция БНФ и началась работа над проектами законов и программами, национальная идея в популистском варианте стала понемногу интегрироваться с либеральными подходами к пониманию демократии. Фракция в ВС стала понемногу превращаться, если так можно сказать, в своеобразный вариант клуба "Современник". Уличный же Фронт сделался придатком этого клуба с национальной окраской. Его задачей стало ходить на площадь Независимости и поддерживать депутатов размахиванием флагов. Фракция стала отдаляться от улицы. И здесь, я считаю, начался спад влияния Фронта на население. Кроме того, если раньше Фронт выигрывал от своего последовательного антикоммунизма, то после реализации позитивной программы Фронта - когда были приняты флаг, герб, белорусский язык был объявлен государственным, распался СССР, коммунисты были отстранены от власти, а компартия на короткое время была даже запрещена - образовалась некая пауза. Отсутствие какой-либо конструктивной программы на будущее, идеи, понятной массам и поддержанной ими (какой раньше был антикоммунизм), не было выработано. И этот спад, я считаю, не преодолен и до настоящего времени.

Плиско М.К. Я во многом согласен с Виктором. Действительно, БНФ после выполнения своей позитивной программы не сумел перестроиться, а идеи собственно демократические в их либеральном, а не популистском обрамлении не овладели не только массами, но даже политически активной частью населения. Демократические партии, стоящие на позициях европейских ценностей, только-только начали образовываться.

В это время - после августовского путча 1991 г. - БНФ пытался упрочить и развить позитивные моменты своей формально юридически реализованной программы. Но, поскольку за проведение рыночных реформ взялась прежняя, успевшая к тому времени стать беспартийной, коммунистическая номенклатура, они не могли дать положительные результаты. Поэтому в Беларуси осталась социальная почва для популизма. Если бы у нас осенью 1991 - в начале 1992 г. удалось переизбрать Верховный Совет или избрать демократического президента, возможно, развитие страны пошло бы по другому пути. Социологические опросы показывали, что в то время С. Шушкевича поддерживало примерно 50% населения. Заметьте, что в России президентские выборы прошли летом 1991 г., в выгодное для российской демократии время; и там президентом стал человек, популист по своей натуре, но с демократическим уклоном. В Беларуси же многие демократы в ВС и в первую очередь С. Шушкевич считали, что реформирование страны можно осуществить с этим составом парламента и правительства, отстранив от руководства только наиболее одиозные фигуры. Когда весной 1992 г. БНФ и другие демократические партии стали собирать подписи по досрочному роспуску ВС, президиум ВС и СМ выступили с совместным заявлением, осуждающим эту инициативу.

Ивашкевич В.А. Приведу в этой связи такой факт. В первые дни после августовского путча, когда Кебич подал в отставку с поста Председателя СМ, З. Позняк и Л. Борщевский уговорили его остаться на своем посту при условии, что он поддержит независимость Беларуси и запрет на деятельность компартии. Это объясняется тем, что у национально ориентированной оппозиции не было планов построения независимого государства, была только цель достижения независимости. У либеральной оппозиции если и был какой-либо план, то она не имела представительства в ВС и не представляла из себя политическую силу вне его. Поэтому власть, которая "лежала на земле", некому было поднять.

Оппозиция в лице БНФ, оценив политическую ситуацию, увидела свою роль в следующем: пусть старая номенклатура, которая умеет это делать, управляет независимым государством, а мы будем выполнять контролирующую функцию, будем принуждать ее проводить реформы, грозя повторением событий 1991 г. Внешне это выглядело так, будто небольшая оппозиция направляет деятельность ВС. Примерно до 1993 г. это удавалось делать. Однако такая ситуация не могла долго сохраняться.

В стране в переходный период должна была появиться мощная власть, чтобы преодолеть состояние хаоса. Я считаю, что появление в стране в 1994 г. диктатора и то, что за эту диктатуру проголосовало 90% населения говорит о многом. Дело в том, что голоса за Позняка - это тоже были голоса за диктатуру, и во втором туре эти голоса перешли к Лукашенко, а большинство тех, кто раньше голосовал за Шушкевича, поддержали Кебича. Факт победы Лукашенко уже в первом туре (Позняк был на втором месте, если отбросить подтасовки) свидетельствовал о желании народом диктатуры, а не либеральных демократических реформ. И эта жажда носила тотальный характер. Поэтому первые успехи националистов объяснялись именно тем, что в стремлении к авторитаризму они не расходились с обществом.

Плиско М.К. Я думаю, что оппозиция БНФ в ВС и "улица" в схеме, обрисованной Виктором, перестали выполнять функцию своеобразного контролера за тем, как номенклатура проводит реформы, не к концу 1994 г., а уже осенью 1992. Дело в том, что в октябре 1992 г. после отклонения ВС идеи о проведении досрочного роспуска парламента БНФ объявил только себя легитимной частью ВС. С другой стороны, "улица" не выполнила своей роли. 29 октября 1992 г. на площадь пришло недостаточное число людей, чтобы заставить ВС принять положительное решение по проведению референдума. В то время как, например, осенью 1989 г., когда обсуждался закон о выборах народных депутатов ВС, "улица" смогла добиться многого, хотя в самом ВС не было ни одного представителя оппозиции. По моему мнению, влияние "улицы" пошло на спад после массовой антикоммунистической демонстрации в ноябре 1990 г. и рабочих выступлений весной 1991 г.

Шевцов Ю.В. Мне кажется, что наши неформальные объединения в отличие от других республик бывшего СССР были действительно неформальными; в этом и их плюс, и их минус. Ведь везде в деятельности народных фронтов принимали активное участие представители руководства компартий и люди КГБ. Это было повсеместно, кроме Беларуси. Минус заключался в том, что у оппозиции не было прочных неформальных связей с группами влияния в госаппарате. За нашим неформальным движением не было некоего аппаратного клана, серьезных сил, которые поставили бы на него. В этом и есть сущность нашего неформального движения. Все были слишком независимыми.

Кривицкий Л.В. Я думаю, что именно БНФ смог стать во главе оппозиционных сил, а не либералы, поскольку Фронт опирался на поддержку госаппарата в таких организациях как, Союз писателей, Союз кинематографистов и т.п. Это были достаточно влиятельные организации, и их оппозиционность объяснялась осознанием ими своей национальной ущемленности, гонениями на белорусский язык. Они понимали, что безраздельное господство компартии подрывает основу их существования, поэтому на начальном этапе они оказали поддержку БНФ. В этом плане "Современник" был более неформальным, чем БНФ.

Трагедию 1994 года в Беларуси можно объяснить еще и тем, что в ней на начальном этапе перестройки не нашлось своего Э. Шеварнадзе или А. Бразаускаса. Представители белорусской номенклатуры не стали сколачивать свой политический капитал, чтобы, опираясь на него, впоследствии прыгнуть в президентское кресло. Это, видимо, произошло потому, что белорусская номенклатура оказалась более спаянной и сплоченной, это шло еще с партизанских времен. Она оказалась более тесно связанной с советским строем, т.к. от него она получила больше, чем номенклатура других республик. С другой стороны, номенклатуризм подобного типа уже изжил себя, накопившиеся в стране проблемы не решались, государство оказалось слабым. Поэтому в Беларуси ощущалась потребность в смене одной номенклатуры другой. Новую династию номенклатуры должен был основать новый человек, это свойственно странам восточной государственности. В сложившейся ситуации Лукашенко, человек не из руководящего клана, но бывший "в начальстве", оказался востребованным массами, жаждущими справедливости и порядка.

Интересно отметить и такую деталь. Наши коллеги по оппозиции иногда жестче относились к нам, чем партийная номенклатура. Опасаясь конкуренции, они старались вытеснить нас на периферию демдвижения. Думаю, что от такой политики национально ориентированная оппозиция только проиграла.

Карбалевич В.И. Мне кажется, что выражением слабости оппозиции, свидетельством того, что темп движения вперед утерян, явилась кампания по сбору подписей за проведение референдума по досрочному роспуску ВС. Тем самым оппозиция констатировала, что она упустила свой шанс. Хочу обратить внимание и на тот факт, что с конца 80-х годов Беларусь вступила в период обостряющегося кризиса. В массовом сознании сказывался стереотип, что, мол, когда жили при Советском Союзе, было хорошо, а в независимом государстве стали жить плохо. А раз развалу СССР способствовали демократы, т.е. БНФ, то люди стали связывать причину ухудшения своего экономического положения с Фронтом. Это очень повредило БНФ на выборах и в 1994, и в 1995 г.

Долгое время белорусская номенклатура находилась в состоянии растерянности. И только в конце 1990 - начале 1991 г. она решилась выступить против М. Горбачева. Я помню, как, выступая на апрельском 1990 г. Пленуме ЦК КПБ, тогдашний первый секретарь А. Малофеев фактически призвал к отказу от перестройки, предвосхищая ГКЧП. С любопытной речью выступил на нем и первый секретарь Витебского обкома партии В. Григорьев. Он сказал, что партийная номенклатура в Москве может потерять власть, поэтому белорусским коммунистам надо дистанцироваться от нее и начать самим решать свои проблемы, чтобы не допустить повторения того, что происходит в Москве.

Позднее это было реализовано правительством Кебича. С одной стороны, оно демонстрировало свою приверженность Москве, но с другой - не проводило вслед за ней никаких демократических реформ. В отношениях с оппозицией у В. Кебича произошло своеобразное негласное разделение труда. Партия власти удерживала за собой контроль над экономикой, внешней политикой, силовыми структурами, а оппозиции была предоставлена возможность заниматься идеологией, национальным возрождением, культурой и языком. Тем более, что свои взгляды оппозиция могла проводить через "Народную газету".

Впоследствии это сыграло свою отрицательную роль. В массовое сознание легко было внедрить мысль, что БНФ на фоне ухудшающегося экономического положения ничего не интересует, кроме проблем, связанных с языком, культурой и национальной символикой. Поэтому, когда в 1994 г. возник вопрос, кого выбирать: фотографа и искусствоведа З. Позняка или директора совхоза А. Лукашенко - избиратели, естественно, отдали предпочтение человеку, имеющему опыт практической деятельности.

Шевцов Ю.В. Я бы хотел затронуть внешнеполитический аспект в существовании неформального движения в Беларуси. Только здесь оно проявило себя как значимая политическая сила. В соседних государствах правые партии в конце 80-х - начале 90-х годов являлись очень серьезной силой. Поскольку они имели контакты с правым по своей сути националистическим движением в Беларуси, они были склонны экстраполировать свое положение и на нас. Они полагали, что и здесь правые скоро придут к власти. Поэтому были готовы договариваться с Народным фронтом о чем угодно, не отдавая себе отчета в реальной расстановке сил. И в этой ситуации БНФ с помощью доктрины Балто-Черноморского сотрудничества остановил раскрутку пограничных конфликтов и тем самым спас страну от межнациональных конфликтов на всех наших границах. Мы уже забыли, но в конце 80-х гг. уже начинались межнациональные конфликты в Виленском крае (было даже особое заявление президиума Верховного Совета Беларуси с претензией на эту территорию), в Латгалии (латвийские ультраправые передвинули пограничные знаки вглубь белорусской территории и это вызвало скандал),на Подляшье в Польше (польские "ультра" сожгли несколько церквей), в Брестской области (здесь начался успешный сбор подписей за присоединение к Украине) и т.д. Доктрина БЧС, Минские протоколы совещания правых партий (1990 г.) позволили остановить все начинавшиеся конфликты силами правых партий. Кстати, никто эти протоколы не отменял, и ни одна из крупных правых партий нашего региона, выросшая из неформального движения, не поддержала территориальные претензии друг к другу. За одно это нашему неформальному движению надо ставить памятник.

Плиско М.К. Я вспоминаю дискуссию, которая проходила в 1988 - 89 годах. Тогда многие политологи считали, что для перехода к демократии необходима "железная рука", которая проведет рыночные реформы, сформирует средний класс и которая после того, как в стране установится рыночная демократия, вернет политические свободы и демократические процедуры. Иногда мне приходит в голову мысль: а может быть, режим Лукашенко в силу демократической и национальной незрелости Беларуси и есть та самая "железная рука", которая приведет нас к "царству свободы"?

Ивашкевич В.А. Все было бы хорошо с позиций националиста, которого в меньшей степени интересует проблема прав человека: "была бы страна родная". Возможно, и можно было бы принять режим Лукашенко, но он совершил ряд стратегических ошибок и тем самым навсегда отрезал путь к сердцу националиста. В первую очередь - это смена символики и внесение изменений в Закон о языках. И как бы сейчас Лукашенко ни старался вернуть себе расположение национальной интеллигенции - будь это раздача наград или выделение квартир, - ему это не удасться сделать. Страшную обиду, которая затаилась в сердце интеллигенции, он ничем не сможет преодолеть. Хоть это и есть чисто эмоционально-психологический фактор, но он реально воздействует на ситуацию в стране. Поэтому что бы теперь ни делал Лукашенко, он никогда не сможет до конца выполнить роль национального диктатора, даже если в отношениях с Москвой предпримет шаги, направленные на укрепление белорусской государственности.

Теперь несколько слов об идеологии оппозиционного движения. Беларусь, когда она еще была вместе с Польшей (Речь Посполитая), пережила три этапа борьбы с Российской империей: 1) романтизм - шляхетские восстания; 2) позитивизм - развитие собственной буржуазии; 3) социализм - политика достижения главной цели путем решения социальных проблем. Но все это не срабатывало, пока не пришел социалист Пилсудский. Он, создав шляхетские воинские формирования и объединив три фактора в единое целое (популизм, агрессивный национализм и либеральный экономизм), смог создать свое собственное национальное государство.

Теперь вернемся к сегодняшней ситуации. В идеале я хотел бы, чтобы либералы, националисты и профсоюзы объединились, сформулировали идею правого популизма и захватили власть. Кому сегодня в большинстве партий принадлежит власть? Тем людям, которых когда-то молодые активисты извлекли из "кухонь" и посадили себе на шею. В начале пути они были полезны для оппозиции своими связями, а сейчас превратились в балласт, который тормозит движение вперед. Я думаю, что союз, блок этих трех сил возможен. Уже пошла совместная работа, например, в рамках "Хартии - 97".

Изменились за последние 10 лет все: и националисты - они стали более образованными в европейском смысле слова, и либералы - они перестали ориентироваться только на Москву, и свободные профсоюзы, которые встали на ноги и пользуются поддержкой на Западе. Все это пока находится в зачаточном состоянии, но если мы найдем популистскую форму союза либералов и националистов, это может привести к успеху. При этом можно сформулировать простой, но понятный лозунг: "Хочу хорошо жить!".

Кривицкий Л.В. Общим нашим недостатком при анализе социальных явлений в конце 80-х годов был формационный подход. Мы полагали, что в условиях переходного периода жители Беларуси поведут себя так же, как граждане западных цивилизаций. Но этого не случилось. В этом отношении цивилизационный подход более реалистичен при анализе белорусской действительности. Я думаю, что Беларусь надо все же отнести к восточнославянской цивилизации, и этот факт оппозиция должна учитывать при планировании своих действий. Для нашего типа цивилизации демократические перемены следует увязывать с сильной, харизматической личностью в ранге президента. Думаю, что Лукашенко не может стать для Беларуси такой личностью. Этому противоречит его неуклюжая политика как в сфере экономики, так и в области политических свобод (соборная демократия). Мы можем и должны создать альтернативу режиму Лукашенко на уровне более цивилизованных городских слоев населения. Другого пути у нас нет. Кавалерийскими наскоками режим Лукашенко не свергнешь.

С другой стороны, белорусская оппозиция должна учитывать и то обстоятельство, что Беларусь не является типичным представителем восточнославянского типа цивилизации. Она находится на изломе, рядом с западной цивилизацией. И в отличие от Москвы, где на первом месте стоит сильная держава, белорусам присуще стремление к материальному благосостоянию. А это уже чисто западноевропейская черта. И демократы должны это учитывать в своей деятельности.

Карбалевич В.И. В 1989 г., когда была выдвинута идея о "железной руке" как переходном этапе к демократии, она показалась несуразной и дикой. Считалось, что рыночные реформы с самого начала будут поддержаны населением и дадут быстрый результат. Но процесс трансформации коммунистического режима оказался не таким простым. Интересно отметить, что на начальном этапе для слома коммунистической системы требовалась максимально возможная мобилизация населения. И чем больше населения было задействовано, тем легче было изменить систему властных отношений. На этапе же практического проведения реформ перед демократами возникла необходимость демобилизации активности народных масс. И чем меньше людей было вовлечено в политику, тем успешнее осуществлялись реформы.

И не случайно Лукашенко проводит референдумы и апеллирует к массам. Жизнь показывает, что чем больше явка избирателей на избирательные участки, тем выгоднее это Лукашенко. То есть сейчас высокая степень участия народа в политике использует в своих интересах контрреволюция; оппозиция же в Беларуси, наоборот, заинтересована в демобилизации и деполитизации населения. И если до недавнего времени главным врагом оппозиции была номенклатура, то сейчас она становится нашим основным союзником. На это обстоятельство нужно обратить самое серьезное внимание и сделать соответствующие выводы.

Шевцов Ю.В. Хотя я считаю, что наше неформальное движение в конце 80-х годов было достаточно сильным, но, видимо, его опыт нельзя использовать. По сути дела неформальное движение в Беларуси было использовано "номенклатурными" политиками в своих интересах и было отброшено в сторону, когда их интересы изменились. Самостоятельной силы наше неформальное движение не обрело. Полагаю, что демократам и националистам приходиться начинать почти с нуля и, прежде всего, с накопления интеллектуального потенциала. Именно из-за его нехватки энергия конца 80-х годов ушла в песок. Опыт неформального движения конца 80-х гг. оказался неудачным.

Плиско М.К. Как это ни прискорбно, но Беларусь в конце 80-х, несмотря на свою внешнюю образованность, оставалась провинциальной страной: в ней не было ни диссидентов-космополитов, ни националистов, пострадавших за свои убеждения. За последнее десятилетие мы сделали огромный шаг вперед в своем политическом развитии. У нас образовался достаточно большой слой национальной элиты, тесно связанный с Европой и по-европейски образованный, который не встанет на колени перед диктатурой. Но, с другой стороны, демократам, чтобы победить, необходимо найти удобоваримую форму преподнесения своих идей. Им следует учесть, что в белорусе, хоть он и живет в Европе, внимательно приглядевшись, можно, как и в русском, обнаружить татарина. Среднестатистический белорус не так, как демократ. воспринимает такие понятия, как нация, закон, право, разделение властей, права человека и т.п. К белорусу надо обращаться на понятном ему языке, абстрактных и голых истин он не воспримет. Желая того или нет, но Лукашенко приспосабливает некоторые европейские ценности к сознанию людей, хотя и весьма своеобразным способом.

Фактически он проводит политику, которую можно назвать популистским социал-демократизмом. Поэтому перспективу демократического движения в Беларуси я склонен связывать не с левыми, а с правоцентристскими партиями, коими у нас являются ОГП и БНФ. В Европе их называют консерваторами. Победить Лукашенко можно будет только тогда, когда его левому популизму мы сможем противопоставить идею правого популизма, не выходящую за рамки европейской демократической традиции. Живым воплощением правого популизма являлась политика, которую в Великобритании с успехом проводила М. Тэтчер на протяжении почти 20 лет, а до нее во Франции - генерал де Голль. И то обстоятельство, что левый фланг политического спектра в Беларуси переживает трудности - раскол среди социал-демократов и коммунистов, - далеко не случайность. Сейчас жизнью будет востребована идеология, основанная на неоконсервативных ценностях (в европейском понимании), которая станет близкой и понятной массовому избирателю, носителями которой в Беларуси могут выступить в одинаковой мере как ОГП или БНФ, так и свободные профсоюзы.

Кроме этого, следовало бы усилить пропаганду идеи, которую я сформулировал в начале 90-х годов и которая была записана в программной Декларации основных целей и принципов Объединенной демократической партии. Суть этой идеи заключается в пропаганде национального возрождения, национальной идеи, национального самосознания, белорусской истории и т.п. ...на русском языке. К сожалению, БНФ не заметил конструктивизма в этом предложении, а истинными белорусами по-прежнему считал только тех, кто может разговаривать на белорусском языке. Литература и печатные издания, которые издавал Фронт, зачастую печатались дореформенной орфографией, малопонятной рядовому избирателю. Я думаю, что идея русскоязычного белорусского национализма окажется более понятной и белорусскому бизнесу.

И последнее. Сравнивая конец 80-х с концом 90-х годов, нельзя не заметить, что сейчас стартовая площадка, стартовые условия в борьбе за осуществление демократических перемен, несомненно, лучше. Сейчас в наших рядах много не только по-европейски образованной интеллигенции, но и людей, обладающих огромным опытом руководства экономикой и государством. И если нам удастся прийти к власти, мы будем знать, как ею распорядиться.

Ивашкевич В.А. Бизнес только тогда даст оппозиции деньги, когда хотя бы на 50% будет верить, что она сможет прийти к власти. Просто "на идею" бизнес денег не станет жертвовать. Поэтому он присоединится к оппозиционному движению последним. В сравнении с концом 80-х годов положительный момент состоит в том, что сейчас мы самостоятельно, без посредников, вышли на некоторую финансовую поддержку западных фондов, которые поддерживают демократические преобразования в странах бывшего соцлагеря. Но, несмотря на укрепление в целом материальной базы, сегодня оппозиционное движение не имеет массовой поддержки населения, которая имела место в 1988 г. Поэтому сейчас усилия оппозиции должны быть направлены на поиски своеобразной "формулы жизни", которая была бы понятной основной массе населения и у которой она нашла бы отклик. Демократы должны договориться между собой о разделении функций - каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается: профсоюзы обыгрывать популистские идеи, интеллектуалы разрабатывать идеологию и проводить обучающие семинары. Если каждый займется своим делом, то демократия в Беларуси победит.